Поговорим о собаках, качках, глюкозе и гипоталамусе.
Жил-был фермер. Было у него сто свиней, две собаки, кладовая с разной едой, а руководил всем хозяйством главный управляющий.
Все – и люди, и собаки, и свиньи – ели продукты из этой кладовой. Когда они подходили к концу, резали свинью и пополняли кладовую.
И вот фермер однажды подумал: на 100 свиней две собаки – это мало. Волки каждый месяц утаскивают по свинье! Надо увеличить количество собак. Пусть будет десять. Отдал приказ главному управителю. Тот заставил собак размножаться, и вскоре их количество достигло десяти.
Десять собак вполне обеспечивали сохранность свиней. Но хозяин настолько залюбовался собаками, что подумал: «Какие собаки красивые животные! Заведу-ка я не десять, а пятьдесят собак». Пусть по всей моей ферме бегают собаки. Отдал приказ главному управителю. От поморщился, но пошёл заставлять собак размножаться. Это далось ему с огромным трудом. Но всё-таки удалось довести популяцию собак до 50 голов.
Между тем запас продуктов в кладовой стал расходоваться гораздо быстрее. Приходилось резать свинью всё чаще и чаще.
И вот однажды главный управитель пришёл к фермеру и говорит:
— Осталось десять свиней. И почти пустой склад. Что будем делать?
Фермер по привычке сказал:
— Ну что, как обычно. Зарежь ещё одну свинью и всех накорми.
Управитель покачал головой:
— Это не решит проблемы. Пятьдесят собак да мы съедим свинью за один раз. И даже пополнить склад не удастся.
— Что же тогда делать? – оторопел фермер.
— Я предлагаю зарезать пять собак. Это, во-первых, уменьшит число голодных ртов – а собаки очень прожорливые, гораздо прожорливее свиней. Во-вторых, этими пятью собаками мы наедимся. Мясо хотя и противное, но всё лучше, чем расходовать последних свиней. К тому же 50 собак на 10 свиней – это не то что перебор, а просто трындец какой-то.
— А как мы этих собак есть-то будем? Собачатина же, невкусно!
— Ничего. Ваш повар Кребс всё приготовит так, что не отличите от свинины.
Фермер огорчился дерзостью управителя, но согласился, скрепя сердце.
На следующий день управляющий опять пришёл к фермеру с таким же предложением. Ещё пять собак отправились под нож.
И на следующий день. Только зарезали не пять собак, а четыре. Из-за двухдневной собачей резни количество голодных ртов уменьшилось.
Ещё через три дня оказалось достаточно трёх собак.
Однажды фермер осторожно спросил:
— А почему мы убиваем собак? Ведь проще было бы размножить свиней.
— Свиньи уже месяц живут на объедках. А голодные свиньи размножаться не хотят.
Когда собак осталось всего пять, количество ртов уменьшилось до такой степени, что не надо было отнимать еду у свиней, чтобы дать её собакам. Свиньи начали размножаться и их популяция выросла до такого уровня, что и склад продуктов наполнился, и еды всем стало хватать – и собакам, и свиньям, и людям.
Баланс между собаками и свиньями восстановился.
Фермер настолько привык к тому, что режут именно собак, что однажды спросил:
— Управитель, может быть, сегодня есть смысл зарезать собаку?
— Э, нет, — ответил управитель. – Если мы продолжим резать собак, то их будет слишком мало.
Фермер – это человек. Управляющий – это гипоталамус, который управляет обменом веществ, регулирует пищевую мотивацию. Свиньи – это жир. Собаки – это мышцы.
У сильно раскачанных людей во время любого, даже незначительного, голода гипоталамус определяет, что соотношение жир/мясо имеет огромный сдвиг в пользу мяса. Мышцы – очень энергозатратная штука. Гипоталамус решает, что не надо расходовать последний жир ради того, чтобы накормить ненужные мышцы. Да-да, гипоталамус действительно считает 100 кг миоцитов нахлебниками. При любом раскладе, даже если организму предъявлять адекватную нагрузку. Гипоталамус будет избавляться от миоцитов против твоего хотенья. То есть ты качаешься в прежнем режиме, а мышечная масса вдруг начала снижаться. Это значит, что гипоталамус послал твою кору больших полушарий (т.е. твою волю) к чертям и запустил процесс миолиза. Он сам, единолично, решил, что твои 100 кг мышц не нужны. Пусть будет хотя бы 90. Падать на колени и умолять бессмысленно. Гипоталамус – такой упёртый ВР мужчина, что плевал на тебя с высокой колокольни. Твои хотелки для него – чепуха. Если что решит – не сдвинешь. Можно, конечно, его обхитрить, подкидывая ему биологически активные добавки, аминокислоты и белок. Или андрогены. Или соматотропин. Но он всё равно будет хмуро поглядывать на кучу мышц, которые нужно кормить.
Поэтому когда возникает хотя бы малейший голод, гипоталамус с великой радостью начинает разрушать на жратву не редкий в твоём организме жир, а избыточные мышцы. И голодные рты сокращаются, и питательные вещества для организма будут. Как в истории с собаками и свиньями.
Но однажды, когда гипоталамус решит, что количество голодных мышц сократилось до приемлемого – не оптимального, но приемлемого – уровня, он прекратит миолиз. И будет добывать питательные вещества из других источников.
У обычных людей и просто физкультурников, не качков, всё несколько иначе. Чтобы организм начал есть собственные мышцы, нужно так оголодать, что ноги с трудом носить. Это к Шаламову, он отлично это описывал.
При недостатке питания (диета) организм ест следующее:
1. В первую очередь — глюкозу крови. Это понятно. Поэтому углеводы должны быть всегда в пище.
2. Гликоген печени. Это запас на случай, если кровь "оголодает". Когда хеморецепторы по сниженному уровню глюкозы определяют "голодную" кровь, они включают пищевую мотивацию (чувство голода). Одновременно начинает расходоваться гликоген печени. Он нужен для того, чтобы организм успел реализовать пищевую мотивацию.
3. Когда гликоген на исходе, организм принимается за жир. Жировые депо, собственно, для того и нужны, чтобы в случае голода, недостатка пищи кормить организм.
4. И только когда существует опасность физической гибели организма, когда он истощён, начинается миолиз. Разрушение миоглобина на аминокислоты, дабы использовать их в энергетических целях — это сверхэкстремальное состояние, которое бывает только в случае ПОЛНОГО МНОГОДНЕВНОГО ГОЛОДАНИЯ. Или многомесячного режима "На баланде". Типа концлагеря или ГУЛАГа. Организм никогда не решится есть собственные мышцы, поскольку это инструмент для выживания. Скелетная мускулатура обеспечивает реализацию целенаправленного поведения.