Развод: анализ причин, условий и последствий для мужчины и женщины

В статье рассматривается развод как психологический феномен. Определяется деструктивная роль разводов в социально-психологическом неблагополучии мужа, жены и детей. Особое внимание уделяется последствиям воспитания детей без отца как наиболее часто встречающимся в послеразводной ситуации. Исследуются причины разводов: объективных и субъективных, социально-демографических и психологических. Проводится анализ эмоциональной и мотивационной сфер разводящихся супругов, их сексуально-брачное поведение до и после развода. Приводятся различия отношения к распаду семьи мужчин и женщин, а также инициатора и жертвы развода. Обсуждается необходимость применения понятия «виновник развода» в ряде разводных ситуаций для лучшего понимания психологических последствий развода. Анализируются как научные источники, так и авторская практика.

Наш президент В.В. Путин объявил 2024 год Годом Семьи, тем самым подчеркнув важность возрождения в России как семейных ценностей, так и института семьи.

Развод разрушает семьи, а потому является серьёзной социальной и психологической проблемой нашего общества. Согласно данным Росстата, в 2021 году количество разводов составило 69,7% от количества заключенных браков (Глотко, О.Л с соавт., 2022). Причём этот показатель относительно стабилен и тенденции к серьёзному его снижению не наблюдается. При этом весьма негативны последствия развода, особенно для детей.

Согласно ряду исследований, причины развода, называемые разводящимися супругами, представляют собой большой список всевозможных явлений (Дорьева Е.А. с соавт., 2015; Зыков С.В., 2020; Шаумаров Г.Б., 2022). Это и личностные особенности одного или обоих супругов, и необдуманность заключения брака, и супружеская измена, и финансовая, жилищная неустроенность, и соматические либо психические заболевания одного или обоих супругов (бесплодие, импотенция, химические или нехимические зависимости, шизофрения), и побои, как односторонние, так и взаимные, и супружеская измена, и вмешательство в семью третьих лиц, и многие другие.

Попытки выяснить у разводящихся супругов причину их развода очень часто упирается в проблему субъективности ответов. Респонденты нередко умышленно называют социально неосуждаемые причины вместо реальных. Происходит это и из-за желания казаться лучше, чем есть, и по причине стремления оправдать самого (саму) себя и свои действия перед своей же личностью, и вследствие реального непонимания, почему семья разрушилась, какие причины лежат в основе конфликта. Иногда человек не осознаёт собственную инфантильность или склонность к промискуитету. Иногда осознаёт, но не находит смелости в этом признаться. Во всех этих случаях проще и комфортнее для психики назвать одну из «стандартных», «шаблонных» причин: «не сошлись характером», «мы разные люди» или даже «я не знаю, почему, так само вышло». Либо обвинить в разводе супруга (супругу), приписать ему вымышленные пороки и действия.

Разобраться в реальных причинах конфликта, вызвавшего распад пары, можно только погрузившись в его суть с самого начала отношений, а иногда даже затронув родительское воспитание супругов. Такое возможно только в рамках психологического консультирования или психотерапии, причём с участием обоих супругов. Во многих проанализированных нами научных источниках, особенно написанных социологами, этого нет.

Отмечается (Зыков С.В., 2020), что часто решение о разводе одна из сторон принимает руководствуясь не осознанными, взвешенными доводами в пользу расторжения брака, а под влиянием преходящих эмоций. В связи с этим наделение суда правом вменять разводящимся супругам процедуру примирения выглядит разумным шагом.

При этом, на наш взгляд, следует различать социально-демографические причины развода и причины психологические, а также объективные и субъективные. Примеры как из нашей практики, так и из литературных источников, обобщены в таблице 1.

Табл.1. Примеры объективных и субъективных, социально-демографических и психологических причин разводов.

При этом отмечается, что субъективное отношение супругов к тем или иным факторам превалирует в принятии решения о разводе над объективным наполнением конкретного фактора (Дорьева Е.А. с соавт., 2015). Логично предположить, что две гармонично развитые личности, склонные к сохранению семьи друг с другом, легче перенесут социальные и психологические трудности, чем пара, где один или оба супруга имеют те или иные личностные проблемы. В последнем случае зачастую для распада семьи вообще не требуется никаких объективных трудностей.

Очень важным фактором стабильности семьи является реакция семьи, в первую очередь супругов, на возникшую проблему (болезнь, увольнение одного из супругов и т.д.). Если в ответ на негативный фактор происходит сплочение семьи против него, повышается уровень эмпатии, взаимоподдержки, взаимопомощи («это наша общая проблема»), то такая семья имеет низкий риск развода. Если негативный фактор приводит к отчуждению супругов, нарастанию неудовлетворенности и обвинений («это твоя проблема, ты виноват(а) в ней, ты приносишь беды в дом»), то вероятность распада такой пары очень высока.

На наш взгляд, причины развода нельзя рассматривать в отрыве от факторов, способствующих или препятствующих разводу, осложняющих или облегчающих развод. К таким факторам мы отнесли бы отношение общества к разводу и разведённым людям, сложность процедуры развода, наличие доразводной психологической помощи и медиации, информационная направленность общества. В частности, нельзя игнорировать значительное влияние на людей антисемейной пропаганды в СМИ, кинематографе, интернете: романтизация измен и разводов, негативизация деторождения и детей, культивирование потребительского отношения к окружающим, погоню за развлечениями в ущерб любым другим аспектам жизни, демонстрацию одиночества как ресурса для неких достижений, богатства и, конечно же, развлечений. Очевидно, чем больше существует факторов, способствующих принятию решения о разводе и упрощающих таковой, тем больше будет разводов при прочих равных условиях.

Немалое влияние оказывает и сформированный в детстве семейный сценарий. По данным А.А. Баранова с соавт. (2023), 80% исследуемых ими людей, расторгших свой брак, пережили в детстве развод родителей. О воспроизводстве семейного сценария из поколения в поколение также говорит исследование Wolfinger N. H. (2000).

Количество добрачных половых партнёров у женщины положительно коррелирует с вероятностью развода (Smith, J. et al., 2023). Вероятность развода у женщины, муж которой является её первым половым партнёром, в несколько раз ниже, чем у женщины, которая до мужа имела нескольких партнёров. В частности, наличие в анамнезе 9 и более партнёров повышает вероятность развода в 2,65–3,20 (в зависимости от других факторов).

Проанализируем психологическое состояние мужчины и женщины после развода.

Супруг, который не был инициатором развода, испытывает психологическую травму. Себя такой супруг воспринимает как жертву деструктивных действий, преднамеренных или случайных, со стороны инициатора развода (Лактюхина Е.Г., 2017). Он надеется восстановить отношения, не верит, что это окончательный распад семьи, прикладывает усилия к примирению, старается выяснить, возможно ли что-то исправить. Если же проблемы, приведшие к разводу, являются длительными (продолжаются годами), то резкого чувства утраты не возникает: нарастает взаимное отчуждение, которое затрагивает и «жертву развода».

Часто, поняв, что инициатора развода уже не вернуть, «жертва развода» старается быстрее завести новые отношения, причём не с целью создания новой семьи: эти отношения воспринимается скорее как способ психологически сепарироваться от бывшего супруга, забыть его, с головой нырнув в новые эмоции. При этом данный партнёр воспринимается как своеобразный психотерапевт, нужный для реабилитации после травмы (Лактюхина Е.Г., 2017).

Это лишь частично согласуется с нашей практикой. Нередко мы наблюдали людей, которые после развода не только не стремились к новым отношениям, но и имели негативный взгляд на противоположный пол вплоть до жено- и муженанавистничества. В ряде случаев эта реакция держалась несколько лет. Но даже когда она проходила, некоторые люди принимали решение больше никогда не вступать в сколь-нибудь серьёзные отношения и тем более брак, решали жить «для себя». В некоторых же случаях «жертва развода» не стремится в новые отношения, а месяцами и годами пытается загладить свою вину – в том случае, если именно её, «жертвы», действия привели к разводу. Например, жена, в состоянии алкогольного опьянения спонтанно изменившая мужу, может годами просить у мужа (инициатора развода) прощения, клясться, что этого не повторится, просить восстановить семью; при этом изменщица не вступает в новые отношения, сообщает, что «других мужчин просто не воспринимаю». Мужчина, от которого ушла жена вследствие его пьянства и рукоприкладства, лечится у нарколога и при этом регулярно пытается убедить бывшую жену, что он окончательно бросил пить.

Инициатор развода, напротив, обычно испытывает чувство избавления, свободы (Лактюхина Е.Г., 2017). Он предвкушает новую жизнь, свободную от «постылой семьи» или от данного человека. Это тоже представляется нам верным лишь отчасти. Иногда инициатор развода совсем не хочет разрушать семью, но больше не может жить с супругом: например, из-за его измены, алкоголизма, склонности к роли иждивенца. Такие инициаторы развода испытывают те же эмоции, которые Е.Г. Лактюхина наблюдала у жертв развода. Особенно это выражено у тех инициаторов развода, для которых событие, приведшее к разводу (например, измена супруга), оказалось внезапным.

На наш взгляд, много путаницы в оценке эмоциональной реакции и поведения обеих сторон (инициатора и жертвы развода) возникает из-за того, что не применяются понятие «виновник развода», а если таковое понятие и упоминается (в юридической литературе), то не дифференцируется с понятием «инициатор развода» (Зыков С. В., 2020). Мы подразумеваем под виновником развода того супруга, чьи действия непосредственно стали причиной развода. Далеко не всегда инициатор развода и виновник развода – это одно и то же лицо. Например, муж изменил жене (он виновник развода), но заявление на расторжение брака подала жена (она инициатор развода) или наоборот. Конечно, в ряде случаев установить, чьи конкретно действия стали причиной развода, затруднительно или невозможно. Но в других ситуациях выделение виновника развода позволило бы дифференцировать участников.

Отметим крайне неблагоприятное положение родителя, который в результате развода теряет возможность воспитывать, а иногда даже видеть своих детей (но хотел бы это делать). Чаще всего это отцы, изредка - матери. А.Б. Синельников (2010) говорит о «презумпции виновности мужчин» в современном правовом поле, а И.О. Шевченко (2015) в своей статье указывает: шанс того, что суд оставит ребёнка с отцом, который этого добивается, составляет всего 4-6%. При этом весьма распространена практика насильственного разлучения ребёнка со вторым родителем и настраивание ребёнка против этого родителя (Бардиер Г.Л. с соавт., 2023). Из-за этого родитель, лишённый детей, ощущает, что его предали, а также испытывает тревогу за судьбу детей.

К сожалению, личная неприязнь между бывшими супругами часто приводит к тому, что ребёнка пытаются сделать стороной конфликта, и тот родитель, с кем по решению суда остался ребёнок, использует его для нанесения максимального психологического вреда второму родителю. Нами отмечено, что отцы, лишившиеся возможности взаимодействовать с детьми, эмоционально воспринимают развод как смерть ребёнка, испытывают сильное чувство вины и безысходности, даже если сделали всё возможное, чтобы сохранить возможность воспитывать ребёнка. Некоторые отцы, начавшие злоупотреблять алкоголем после развода, а также лечившиеся от тревожного расстройства или депрессии, отмечают, что непосредственной причиной этому стал не сам факт развода, а невозможность видеть и воспитывать ребёнка. Впоследствии эти мужчины либо не вступают в новый брак, либо делают это по прошествии многих лет. Часто в повторных браках они не становятся отцами, дабы избежать повторения негативного опыта.

В.В. Шиповская (2008) утверждает, что в результате развода и проблем, связанных с ним, у человека формируется беспомощность как свойство личности. Она имеет вид порочного круга: чем больше психологических трудностей испытывает человек, тем сильнее беспомощность, а чем она сильнее, тем более выражена социальная и психологическая дезадаптация личности. Беспомощность формируется как результат своеобразного цугцванга: что бы ты ни предпринимал – твоё положение будет только ухудшаться, а потому лучше не предпринимать никаких действий. Аналогичные данные получены и в другом исследовании (Баранов А.А. с соавт., 2023). У мужчин, по данным В.В. Шиповской (2008), уровень беспомощности после развода ниже, чем у женщин. К сожалению, в исследовании не учитывалось, кто в каждом отдельном случае был виновником или хотя бы инициатором развода, а потому нет сравнения уровня беспомощности у них и у «жертв». Мы полагаем, что у последних данный параметр был бы выше, чем у первых. Уровень послеразводной тревожности, согласно этому же исследованию, был одинаково высок и у мужчин, и у женщин.

Чем больше идёт процедура развода, в том числе и определения места жительстве детей, раздела имущества, тем хуже отношения между супругами. И та, и другая сторона накапливают взаимные претензии и «обличающие материалы», вплоть до заведомо ложных доносов, клеветы (Шаумаров Г.Б., 2022). Иногда один или оба супруга прибегают к актам агрессии: портят и уничтожают чужое имущество, похищают детей, наносят второй стороне телесные повреждения, уничтожают документы. Оба супруга стараются привлечь на свою сторону максимум союзников: родственников, друзей и даже должностных лиц (психологов и врачей-экспертов, руководство детского сада, школы, которые посещают дети и т.д.), стараются сформировать у этих лиц негативное отношение к другой стороне развода. Это приводит к нарастанию вражды, ненависти по отношению друг к другу.

Мужчины легче переносят развод, если у них есть умения и опыт управления собственной жизнью и цель в жизни, а также если мужчина усваивает новый опыт. Для женщин после развода свойственно не осмыслять своей возможной вины в случившемся. Они склонны либо обвинять обоих, либо только мужчину. При этом женщины, которые осознают свою ответственность за то, что происходит в их жизни, развод переносят легче. Прощение у мужчин характеризуется пониманием мотивов другой стороны, а у женщин – способностью ощутить эмоции другой стороны. То есть у мужчин ядром прощения является когнитивный фактор, а у женщин – эмоциональный (Гроголева О.Ю. с соавт., 2016). К сожалению, в данном исследовании так же, как и в некоторых, представленных выше, не было деления исследуемых на «виновников» или хотя бы инициаторов развода и «жертв» развода. Очевидно, что у этих групп реакция на развод, копинг-стратегии, отношение к вине и прощению были бы различными.

Таким образом, развод представляет собой фактор, наносящий колоссальный психологический вред обеим сторонам, вне зависимости от того, кто явился инициатором развода, а кто – «жертвой». Чувство одиночества, беспомощности, страх перед неопределённым будущим, отказ от повторного брака и деторождения, а иногда и социальная дезадаптация – вот последствия распада семьи.

Вместе с тем видится необходимым дифференцировать в научных исследованиях не только инициатора и «жертву» развода, но и выделять «виновника развода» в тех случаях, когда это возможно. Это помогло бы в понимании психологических феноменов, присущих человеку, по  вине которого произошёл развод.

Литература:

1. Баранов, А.А. Влияние переживания ситуации расторгнутого брака на временную перспективу личности / А.А. Баранов, Г.Л. Протопопова // Ярославский педагогический вестник. - 2023. №1 (130). - С. 116-125. - DOI: 10.20323/1813_145X_2023_1_130_116_125. Текст: непосредственный.
2. Бардиер, Г.Л. Социальные представления о субъектах отчужденного родительства как компонент обыденного сознания /Г.Л. Бардиер с соавт. // Общество: социология, психология, педагогика. - 2023. № 8. - С. 56–64. - https://doi.org/10.24158/spp.2023.8.7. Текст: непосредственный.
3. Глотко, О.Л Женщины и мужчины России. 2022: Стат.сб./ Глотко О.Л с соавт. – Росстат. - М., 2022. – 208 с. Текст: непосредственный.
4. Гроголева, О. Ю. Взаимосвязь опыта прощения с психологическим благополучием личности мужчин и женщин в ситуации развода / О. Ю. Гроголева, И.М. Берштейн // Вестник Омского университета. Серия «Психология». 2016. - № 2. - С. 59–68. Текст: непосредственный.
5. Дорьева, Е.А. Факторы сохранения и завершения (распада) близких отношений: обзор современных психологических исследований / Е.А. Дорьева, Е.М. Королёва // Вестник Костромского государственного университета. Серия: Педагогика. Психология. Социокинетика. - 2015. - №4. - С. 112-116. Текст: непосредственный.
6. Зыков, С. В. Расторжение брака: взаимосвязь правового и социального аспектов / С.В. Зыков // Актуальные проблемы российского права. — 2020. — Т. 15. — № 1. — С. 92—102. — DOI: 10.17803/1994-1471.2020.110.1.092-102. Текст: непосредственный.
7. Лактюхина, Е.Г. От брака к разводу и обратно. Исследование постразводного поведения / Е.Г. Лактюхина // Журнал социологии и социальной антропологии. - 2017. Т. XX. - № 2. С. 62–81. Текст: непосредственный.
8. Синельников, А.Б. Развод - революция в семье / А.Б. Синельников // Вестник Московского университета. Серия 18. Социология и политология. - 2010. - №2. - С. 130-146. Текст: непосредственный.
9. Смирнов, В. А. Развод и его последствия. Разводы на протяжении всей истории России / В. А. Смирнов // Молодой ученый. — 2023. — № 19 (466). — С. 419-421. Текст: непосредственный.
10. Сысенко, В. А. Супружеские конфликты / В. А. Сысенко. - 2-е изд., перераб. и доп. - Москва : Мысль, 1989. - 173 с.; ISBN 5-244-00297-X. Текст: непосредственный.
11. Шаумаров, Г. Б. Социально-психологические аспекты развода / Г.Б. Шаумаров // Современное образование (Узбекистан). - 2022. - №1 (110). - С. 3-8. Текст: непосредственный.
12. Шевченко, И. О. Ситуация после развода: отцы и дети / И.О. Шевченко // Социологические исследования. - 2015. - № 3. - С. 70-77. Текст: непосредственный.
13. Шиповская, В.В. Взаимосвязь беспомощности и личностных свойств в сложной ситуации развода супругов / В.В. Шиповская // Вестник Костромского государственного университета имени Н.А. Некрасова. Серия: Педагогика. Психология. Социальная работа. Ювенология. Социокинетика». - 2008. - Том 14. №3. - С. 180-185. Текст: непосредственный.
14. Smith, J. Re-Examining the Link Between Premarital Sex and Divorce. / J. Smith, N.H. Wolfinger // Journal of Family Issues, 0(0). – 2023. - https://doi.org/10.1177/0192513X231155673/ - URL: https://journals.sagepub.com/doi/10.1177/0192513X231155673#body-ref-bibr44-0192513X231155673 (Дата обращения: 30.11.2023). Текст: электронный.
15. Wolfinger, N. H. Beyond the Intergenerational Transmission of Divorce: Do People Replicate the Patterns of Marital Instability They Grew Up With? / N.H. Wolfinger // Journal of Family Issues – 2000 - № 21(8) - P. 1061-1086. - https://doi.org/10.1177/019251300021008006. Текст: непосредственный.
 

Бирюков А. Н., Горячев В. В. Развод: анализ причин, условий и последствий для мужчины и женщины // Психолого-педагогический поиск. 2024. № 1 (69). С. 85–91. DOI: 10.37724/RSU.2024.69.1.009.