Аннотация. В статье рассматриваются просемейные (позитивные) и антисемейные (негативные) факторы влияния социальных сетей как информационно-коммуникационных ресурсов на институт семьи и межполовое взаимодействие людей.
К просемейным факторам влияния социальных сетей отнесены возможности широкого выбора людей для знакомства, использования информации страницы в социальной сети (анкеты, фотографии, публикации и т.д.) в качестве фильтров по различным критериям (возраст, место проживания, образ жизни, увлечения и т.п.).
В качестве антисемейных факторов влияния рассматриваются 1) ориентация социальных сетей на публичную демонстрацию ярких событий в жизни каждого пользователя, его достижений, которая формирует феномен «иллюзии благополучия», «ложного успеха», заставляя завидовать своим знакомым, а свою жизнь ощущать бледной, неудачной и формируя низкую самооценку; 2) из-за иллюзии неограниченного и бесконечного выбора формируется стремление постоянно «перебирать кандидатов», не останавливаясь на конкретном человеке; 3) демонстрация половых извращений, «чайлдфри»*, муже- и женоненавистничества, разводов, абортов, романтизация так называемой «сексуальной свободы» (половой распущенности) с публикацией на своём аккаунте фотографий собственного обнажённого или полуобнажённого тела, эротических поз с целью привлечения чужого внимания и знакомств является прямой антисемейной пропагандой; 4) погруженность в виртуальное общение наносит ущерб реальным межличностным взаимодействиям, т.к. человек стремится перевести их в виртуальный формат и утрачивает навыки полноценной вербальной коммуникации, обедняя свою речь; 5) при этом он воспринимает сетевой мир как «первичный», «модный», «современный», а реальный – как «вторичный», «производный»; 6) чрезмерное увлечение сетевым общением (в личных сообщениях, групповых чатах, комментариях) и просмотром чужих страниц, «ленты новостей» (т.н. «сёрфинг) заставляет людей тратить много времени на это в ущерб бытовым обязанностям и общению с другими членами семьи; 7) иногда сетевая болтовня сближает людей, переписка становится более личной и даже интимной, что влечёт распад семьи; 8) характеристикой сетевого общения является изобилие ложной, «фейковой» информации (как положительной, так и отрицательной) о человеке в социальных сетях или даже «фейковых» личностей.
Ключевые слова: семья, брак, развод, психология, социальная сеть, информационно-телекоммуникационная сеть, интернет, пропаганда, просемейные и антисемейные факторы влияния, полоролевое поведение, брачное поведение.
Введение. Огромной и неотъемлемой частью нашей жизни в последние годы стали социальные сети: большое количество межличностных и групповых отношений из реального мира перешло в сетевое. Новые технические возможности в том числе облегчают общение между людьми, делают его быстрее, позволяют устанавливать более широкие связи, а также изменяют механизмы психологического влияния, пропаганды, агитации.
Использование социальных сетей влияет на семью как институт, а также на полоролевое и брачное поведение людей.
Социальные сети, помимо функции общения, публикации личных материалов (фотографии, тексты, видео) имеют возможность загрузки и сохранения сторонних материалов. Здесь опасность представляют порнографические видеоролики (Цимбал, 2022), которые извращают содержание взаимоотношений мужчины и женщины. В числе опасностей знакомств в сети указываются мошенничество и сексуальные домогательства, а также безнаказанность, связанная с анонимностью в интернете (Миронова, Тырнова, 2017). Чем больше времени люди тратят на общение в социальных сетях, тем менее они привержены семейным ценностям и тем более равнодушны к нравственности и морали (Бродовская, Домбровская, 2016). В качестве деструктивного антисемейного интернет-контента выступают пропаганда радикального феминизма, половых извращений, идеология чайлдфри*, а также материалы, позиционирующие семью в негативном свете (Тимошина, 2021).
Цель – исследовать факторы влияния социальных сетей на полоролевое и брачное поведение людей.
Методы исследования: контент-анализ материалов социальных сетей и протоколов психологического консультирования.
Гипотеза исследования заключалась в том, что информационно-коммуникационная суть социальных сетей оказывает как положительное, так и деструктивное влияние на институт семьи и семейные отношения между мужчиной и женщиной.
Основные результаты исследования. При анализе влияния социальных сетей на полоролевое, брачное поведение людей и их семьи, нами были выделены две группы факторов такого влияния: просемейные, которые облегчают брачное поведение и укрепляют семью и антисемейные, препятствующие адекватному полоролевому и брачному поведению и деструктивно влияющие на семью.
К просемейным факторам влияния были отнесены, во-первых, широкий выбор людей для знакомства на страницах (аккаунтах) социальных сетей, наполненных информацией, которая позволяет составлять психологический и социальный портрет человека, анализировать его увлечения, круг общения, направленность личности и другие признаки, важные для отбора кандидатуры на роль мужа или жены, и облегчает поиск человека с нужными психологическим портретом, социальным положением и внешностью; во-вторых, возможность использовать информацию страницы в социальной сети (анкеты, фотографии, публикации и т.д.) в качестве фильтра по различным критериям (возраст, место проживания, образ жизни, увлечения и т.п.) и ещё до начала общения отсеивать явно неподходящих людей.
Антисемейные (деструктивные для семьи) факторы влияния могут быть самостоятельными или являться обратной стороной просемейных.
Особенно сильно антисемейные факторы оказывают влияние на лиц с психопатиями и акцентуациями характера. Причем даже скрытые акцентуации, которые не проявлялись до этого, под воздействием фактора в качестве триггера способны декомпенсироваться до состояния психопатических реакций, затягивающихся на месяцы.
Рассмотрим подробнее антисемейные факторы влияния социальных сетей.
Прежде всего отметим, что ориентация социальных сетей на публичную демонстрацию ярких событий в жизни и достижений каждого пользователя формирует феномен, называемый «иллюзией благополучия», «вымышленным успехом». У каждого пользователя социальной сети десятки и сотни «друзей», которые время от времени выкладывают на свою страницу публикации и фотографии о своих достижениях, отдыхе, покупках и т.д., попадающие в «ленту новостей» пользователя, в результате чего он постоянно видит непрекращающийся поток чужих достижений, дорогих покупок и отдыха на престижных курортах и т.п. У пользователя формируется ложное ощущение, будто у всех других жизнь яркая и полная волнующих событий, а его жизнь бледна и неинтересная, из-за чего у него снижается самооценка, он испытывает фрустрацию и ощущает необходимость «что-то менять», чтобы и его жизнь тоже превратилась в ежедневный карнавал достижений. Он совершает импульсивные поступки, которые не делают жизнь ярче, а только создают новые проблемы. В таком случае применительно к семейной сфере люди рвут благополучные отношения, разводятся, будучи убеждены, будто муж (жена) недостаточно хорош(а), жизнь слишком скучна и нуждается в срочном наполнении эмоционально окрашенными событиями (новые влюблённости, знакомства, покупки, поездки, карьерные достижения и т.д.).
В качестве примера приведём случай из нашей практики.
Женщина М., 31 год, по образованию журналист, постоянно не работала (домохозяйка), иногда писала статьи в различные СМИ в качестве внештатного сотрудника, в браке состояла 7 лет. Ее муж А. - флегматичный, очень серьёзный мужчина, инженер по образованию, занимал высокую должность, к жене относился очень хорошо, оберегал ее от трудностей. Супруги воспитывали двух детей 4 и 6 лет.
На фоне увлечения социальными сетями М. начала выражать недовольство своей «однообразной и скучной» жизнью и требовала от мужа «что-то поменять». Не получив от мужа желаемого, женщина внезапно уехала в Москву, забрав семейные сбережения. Там она 3 месяца жила у бывшей однокурсницы, которая работала в шоу-бизнесе и по протекции которой безрезультатно несколько раз проходила кастинг на роль в кино, прослушивания, чтобы стать эстрадной певицей; просила однокурсницу познакомить её с «солидными мужчинами», посещала женские тренинги на тему, как выпрашивать деньги и подарки у состоятельных мужчин; ходила в дорогие рестораны с целью знакомств с богатыми мужчинами или с людьми, имевшими «выход наверх». Результатов эти действия не принесли и, потратив все деньги, М. решила возвратиться в семью.
Во время беседы М. была оживлена, с возбуждением рассказывала о жизни в Москве и с грустью - о жизни в семье. Речь ее содержала элементы вычурности, много речевых штампов, фраз из фильмов.
Воспитывалась она в полной, благополучной семье, была послушным, исполнительным ребёнком, хорошо училась, не демонстрировала девиантного, делинквентного поведения, побегов из дома, дружбы с асоциальными лицами даже в подростковом возрасте. На психиатрическом учёте не состояла.
Брак М. с А. был первый, хотя до него она имела двухлетние отношения с мужчиной, который, с её слов, изменил ей с подругой. Семейная жизнь с А. была спокойной: насилие, злоупотребление алкоголем, а также серьёзные конфликты отрицали оба супруга.
В течение нескольких лет М. знакомилась с содержанием страниц бывших однокурсников и других знакомых в социальных сетях, видела, как те выкладывают фото с курортов и различных мероприятий, пишут о продвижениях по службе, дорогих покупках, различных «статусных» развлечениях. На фоне этого она начала чувствовать «ущербность своей жизни», которую характеризовала как «бледное существование, которое угнетает и доводит до депрессии». С гневом и досадой она рассказывала о знакомых - однокурснице, которая, по ее словам, училась на двойки, а «теперь на «лексусе» катается, на острова четыре раза в год летает»; о знакомой, которая якобы вела распутный образ жизни, а теперь выкладывает в социальной сети «фотки из таких ресторанов, которые М. и не снились», хотя о чужих «успехах» давали представление только фотографии и публикации на страницах в социальных сетях.
Считая, что она «достойна другой судьбы, настоящей жизни», и пытаясь «завоевать столицу» - «город больших возможностей», «большую лотерею», «дорогой праздник жизни», она отправилась в Москву, не имея чётких, внятных планов реализации своих замыслов. О своём отъезде М. не сожалела, лишь сетовала, что было мало денег, которых не хватило на более долгий срок проживания, а также была убеждена, что, если бы имела больше времени, то обязательно стала бы актрисой или бизнес-леди.
О муже и детях М. в беседе не вспоминала, говорит о них только при получении прямого вопроса. Утверждала, что скучала по детям, звонила им, но муж звонки отрицал, говоря, что дети постоянно спрашивали, куда делась мама, и даже высказывали предположения, что папа её убил.
Муж, будучи убеждён, что «лучше хоть такая мать, чем совсем без матери», был готов принять М. обратно в семью «ради детей» при условии не посещения и удаления М. страниц в социальных сетях.
Через год М. «смирилась, поняла свои ошибки и продолжала жить в семье, но через два года снова ушла из семьи, завела отношения с «кинопродюсером», который, со слов мужа, на самом деле являлся аферистом с судимостями. В социальных сетях М. почти ежедневно выкладывала фото то с букетом цветов, то в салоне дорогого автомобиля, то в новом платье. Муж был убеждён, что всё это она брала напрокат или у знакомых ради фотографий.
С помощью характерологического теста Шмишека-Леонгарда у М. был выявлен демонстративный тип личности. До 31 года она не демонстрировала никаких признаков акцентуаций личности или психопатии, однако наблюдение за «красивой жизнью» знакомых, привело к нарастанию недовольства своей семьёй и повседневной жизнью, побегу из семьи и стало триггером к возникновению у нее психопатической реакции. Даже полная неудача не разрушила убеждённости М в её правоте: она не переживает о разрушении семьи и продолжает вести легкомысленный образ жизни, который, по её мнению, направлен на обретение материального благополучия и личностный рост.
Кроме того, у пользователей социальных сетей создается иллюзия широкого, неограниченного выбора потенциальных женихов и невест, в результате чего они бесконечно перебирают варианты, не могут окончательно остановиться на конкретном претенденте, находятся в бесконечном процессе поиска и выбора, переживая чувство беспокойства. Им кажется, что, остановившись на ком-то конкретном, они лишают себя ещё более лучшего варианта.
В нашей практике были люди, которые начинали ещё с сайтов знакомств и форумов середины 2000-х гг. и продолжали находиться в поиске уже 15-20 лет. Они начинали отношения, но быстро ощущали потребность продолжать поиски. Безуспешные попытки остановиться на ком-то конкретном и установить стабильные отношения рано или поздно вызывали фрустрацию, дисфорию, которая становилась толчком к новым поискам. Даже создав семью, ни не стремились сохранить ее и при малейшей проблеме, самом незначительном конфликте рвали отношения, разводились, т.к. были уверены, что быстро найдут замену жене (мужу).
Также в социальных сетях в изобилии встречается прямая антисемейная пропаганда половых извращений, «чайлдфри», муже- и женоненавистничества, разводов, абортов, несмотря на юридические запреты. Она на фоне неудач в личной жизни формирует у пользователей неприязнь к противоположному полу, детям, семье, страх перед ними, фобии, а кроме того, деструктивные аттитьюды, полностью овладевающие сознанием и искажающие его полоролевое и брачное поведение вплоть до полного отказа признавать себя лицом своего пола, социальной и психологической, а иногда и физической сепарации от противоположного пола, не говоря уже об отказе от семьи и деторождения. Такие люди часто становятся вторичными распространителями антисемейной пропаганды.
В нашей практике был мужчина П., 36 лет, который на фоне проблем в личной жизни стал читать в социальной сети материалы группы (в настоящее время заблокирована), которые сформировали у него негативное мнение о женщинах и о семье, которое якобы «объясняло» череду неудач в его брачном поведении. Во время беседы он утверждал, что все женщины «одинаковые», «всем им нужны от мужика только деньги», они занимаются проституцией, а цель создания ими семьи – обмануть мужчину. Любые аргументы против этого он воспринимал с недоверием и раздражением, а существование крепких семей отрицал («там просто мужик сидит под каблуком у жены, поэтому и не разводится»), ссылаясь на подтверждение этих мыслей в материалах из интернета, некоторые из которых он конспектировал и во время беседы цитировал.
Через два года он начал отношения с женщиной, с которой спустя полгода расстался из-за уверенности, что она ему изменяет, так как «все они одинаковые», хотя оснований и фактов для подозрений сформулировать не мог. Стал снимать видеоролики, где призывал мужчин не вступать ни в какие отношения с женщинами.
Вариантом косвенной антисемейной пропаганды в социальных сетях является пропаганда, демонстрация и романтизация так называемой «сексуальной свободы» (половой распущенности) через публичную демонстрацию на своём аккаунте собственного обнажённого или полуобнажённого тела, эротических поз с целью привлечения чужого внимания и знакомств. Обычно подобное поведение сопровождается отказом от устойчивых семейных отношений, верности супругу (супруге) в пользу промискуитета, хотя в диалоге человек может заявлять о том, что хочет иметь полноценную семью.
Как показала наша практика, этому особенно подвержены истероидно-акцентуированные личности, а также лица с дисгармоничным семейным сценарием: воспитанные одним родителем или в дисфункциональной семье с привычными изменами, параллельными отношениями у одного или обоих родителей.
Следствием погруженности в виртуальное общение с ущербом для реальных межличностных взаимодействий является утрата человеком навыков полноценной вербальной коммуникации, которая выражается в виде широкого спектра речевых затруднений, при которых устная речь, поведенческие и эмоциональные реакции становятся бедными из-за того, что он стремится перевести в виртуальный формат как можно больше элементов межличностного взаимодействия.
В отдельных случаях человек полностью отказывается от любых видов брачного поведения в реальном мире: избегает уже имеющихся отношений, не развивает их и препятствует их развитию со стороны другого партнёра (даже если тот вызывает симпатию); боится новых реальных знакомств, относится к ним как к «приставаниям»; не рассматривает реальных людей как кандидатов в жёны (мужья), а в межполовых отношениях стремится перенести взаимодействие в сеть, заменяя реальные свидания общением по видеосвязи, устную беседу во время личной встречи - обсуждением вопросов и проблем в процессе переписки и т.д.
В нашей практике были люди, которые абсолютно свободно взаимодействовали с противоположным полом в сети и всячески избегали таковых контактов в реальном мире. Иногда погруженность в сетевой мир и страх перед реальным полностью блокировали любое брачное поведение у этих людей, а необходимость перевода сетевого знакомства в реальные отношения становилась причиной расставания.
С предыдущим деструктивным фактором связано восприятие сетевого мира как «первичного», «модного», «современного», а реального – как «вторичного», «производного».
В нашей практике были люди, которые не верили реальной информации о человеке, если она не была отражена в социальной сети, к тому же срабатывали стереотипы восприятия. Например, женщина 34 лет считала ухаживавшего за нею мужчину обманщиком: он говорил, что является предпринимателем, но при этом не демонстрировал фотографий «шикарной жизни» в интернете (что, по мнению женщины, обязательно для состоятельных людей). Иногда отсутствие у человека страницы в социальных сетях вызывало вопросы, сомнения и подозрения в том, что он что-то скрывает.
Антисемейным фактором выступает также чрезмерное увлечение сетевым общением (в личных сообщениях, групповых чатах, комментариях), просмотром чужих страниц и «ленты новостей» (так называемый «сёрфинг), которое А.Е. Личко (1983) называл «информативно-коммуникативными увлечениями». «Сёрфинг» по чужим аккаунтам и «ленте новостей» в социальных сетях и видеохостнигов (в частности, «Тик-ток»), которые изначально создавались для создания и распространения максимально упрощённого (клипового) развлекательного контента, зачастую отнимает часы каждый день. Человек может часами переписываться с другими пользователями социальной сети, часто даже незнакомыми, просто ради самой болтовни, которая иногда сближает людей, и переписка становится более личной и даже интимной. В таком случае многократно возрастает риск распада семьи: муж (жена) обнаруживает подобную переписку и справедливо воспринимает её как измену либо супруг, который находится в переписке, на фоне нового влечения теряет интерес к жене (мужу) и переключается на собеседницу(ка) из сети, в результате могут последовать встречи в реальном мире, развод, рождение ребёнка от сетевого знакомого. Но даже если сетевые беседы не заходят так далеко, человек тратит на бессмысленные переписки в сети много времени, от чего страдают домашние дела, внутрисемейная коммуникация с мужем (женой) и детьми. Результатом «запойной» сетевой болтовни могут быть игнорирование или недобросовестное выполнение бытовых обязанностей, гипоопека по отношению к детям, недостаток внимания к домочадцам и совместно проведённого с ними времени и психологическое отчуждение как результат утраты контактов.
Проиллюстрируем это наблюдением из практики.
Мужчина Е. обратился за помощью в связи с тем, что его супруга А. часами сидела в группах социальной сети, дискутируя с незнакомыми людьми, многословно (до 1500 знаков) комментировала многочисленные публикации этих групп. Поскольку комментарии носили конфликтный характер, она получала встречные возмущенные комментарии, втягивалась в спор и не могла оторваться от него. Чем больше она оставляла объемных комментариев, тем больше комментариев получала в ответ. В результате интернет-споры занимали у нее все вечера и выходные, после пробуждения по утрам она первым делом спешила ответить на ночные реплики сетевых оппонентов, а все домашние дела, воспитание детей, уход за ними и многие другие бытовые задачи переложила на мужа. Интернет-зависимой она себя не считала, проблемы в интернет-спорах не видела, на контакт не шла, от психологического консультирования отказалась.
Помимо вышеперечисленного, в социальных сетях встречается ложная, «фейковая» информация (как положительная, так и отрицательная) о человеке или даже «фейковые» личности. На основе дезинформации человек принимает неверные решения, а ложные личности используются злоумышленниками в преступных целях, что рождает недоверие к знакомствам вообще, в том числе и в реальном мире.
Выводы и перспективы дальнейших исследований. Чем меньше времени люди проводят в социальной сети, чем больше их брачная и семейная активность проходит в реальном мире, тем реже в парах встречаются семейные дисгармонии и тем слабее они выражены. Супруги дорожат отношениями, ценят мужа (жену), меньше завидуют другим, больше времени уделяют друг другу и детям, что укрепляет семью.
Интерес представляет изучение влияния на личность мужчин и женщин раскрытых в статье факторов как по отдельности, так и в комбинации; установление характера и результата влияния этих факторов на семейный сценарий человека, а также взаимодействие их с такими механизмами научения, как импринтинг, научение путём проб и ошибок, подражание и другими, формирующими полоролевое и брачное поведение человека.
Также перспективным, на наш взгляд, является исследование взаимодействия детских семейных импринтов и родительского воспитания, с одной стороны, и просемейной и антисемейной разновидностями пропаганды, с другой. С точки зрения практической психологии и решения общественно-политических (демографических) задач было бы очень важно понять, в какой степени можно скорректировать дисфункциональный семейный сценарий с помощью просемейной пропаганды, и насколько устойчив конструктивный семейный сценарий к воздействию внешних антисемейных информационных влияний.
Список источников
1. Бродовская Е.В., Домбровская А.Ю. Аналитическая записка по результатам исследования “Отношение студентов к институту семьи: репрезентация семейных ценностей в социальных медиа Рунета». – М., 2016. – 32 с. ISBN 978-5-91412-302-1
2. Личко А. Е.. Психопатии и акцентуации характера у подростков / А. Е. Личко. - 2-е изд., доп. и перераб. - Ленинград: Медицина: Ленингр. отд-ние, 1983. - 255 с.
3. Тырнова Н.А., Миронова Ю.Г. Интернет-знакомства как форма брачного выбора современной молодежи: социологический анализ // Социология. - 2017. - №4. - С. 32-35.
4. Тимошина Е.М. Деструктивные субкультуры несовершеннолетних как условия их виктимизации и криминализации // Ученые записки Казанского юридического института МВД России. - 2021. - Т. 6. № 2(12). - С. 286-293.
5. Цимбал В. Н. Анализ деструктивной информации в социальных сетях и мессенджерах // Вестник Московского университета МВД России. 2022. - № 4. - С. 269‒274. https://doi.org/10.24412/2073-0454-2022-4-269-274.
Опубликовано: Бирюков А. Н. Просемейные и антисемейные факторы влияния социальных сетей //
Психолого-педагогический поиск. 2024. № 2 (70). С. 102–108. DOI: 10.37724/RSU.2024.70.2.013.
*запрещена в РФ